РОК// Армейский слэш// РПС в определенном смысле

[Freakoid]

Небольшой вступительный взнос в соо, чтобы меня любили-жаловали и радушно приняли как СВОЕГО.
ПолуПВП- хозяйке, я думаю, угожу. Ну хоть попытаюсь.

Пупсик раз - СЭМЭ

"Скала" Джонсон

Пупсик два - УКЕ

Карл Урбан




Огромнейшая моя печаль. В качестве музы..... Дуэйн СКАЛА Джонсон и верная Kukla4eva.
Моя лебединая песня в жанре слэша.
Автор: Bloodjulie
Фэндом: DOOM
Персонажи: Садж Галлахен (Скала)/ Жнец Грим (Урбан)
Рейтинг: NC-17
Жанры: слэш, драма, психология
Ворнинг: легкий ООС, малость АУ
Размер: мини
Саммари: армейский яой в антураже ДУМа и исполнении любимых актеров. Минипролог к событиям фильма

Прим. имя Томас Келли изменено на Дэвид Галлахен.
т.к. Сержем назвать Скалу язык не повернулся

пыхнуть с автором

*****

Жнец откинул полог командирской палатки и уверенным шагом погрузился в полутьму импровизированного помещения. Капрал застал своего сержанта за легко предугадываемым занятием.
Обнаженный до пояса Галлахен вдохновенно бинтовал рану на боку. Свою. Новую. Рану, которую он получил, очередной раз вырывая своего безмозглого, зарвавшегося капрала, возомнившего себя БЕССМЕРТНЫМ Рембо, из когтистых лап смерти.
– Садж? – Неуверенно позвал Жнец. – Как ты? Позволь… помочь.
Даже с такого расстояния Грим услышал ироничный почти беззвучный смешок своего командира.
– Даже моя бабушка делает перевязку лучше, – не оборачиваясь и не прерывая свое занятие, небрежно отозвался сержант. – Иди, отдохни, Рип. Тебе тоже здорово досталось.
– Я в порядке. И ты прекрасно знаешь это. – Немного резче, чем следовало, отозвался младший офицер. – В отличие от тебя.
Сержант звонко расхохотался, но тут же закашлялся, согнувшись пополам от неожиданного приступа боли. Грим моментально оказался рядом, опустившись на одно колено у импровизированной сержантской «кровати», и схватил командира за плечи.
– Совсем паршиво, да? – Сочувственно произнес Джон, заглядывая в полуприкрытые глаза старшего по званию. – Чем я могу помочь?
Сержант одним могучим рывком отстранился. Причем так, что, потерявший на мгновение точку опоры, капрал чуть было не растянулся прямо здесь на месте.
– Ты уже достаточно помог, Рип. – Чеканя каждое слово, яростно прошипел Галлахен. – Когда один против целого взвода схватился. Проигнорировав мой прямой ПРИКАЗ. Капрал.
– А что на счет тебя, а, Садж? – Зло выплюнул в лицо командиру Жнец. – Может я и повел себя, как последний идиот, но ты… Ты поставил под удар себя, а значит и всю миссию. В отличие от меня, ты не рядовой боец, и не имел права так рисковать. Ты пошел совсем один, без подмоги. Твой поступок….
– Намекаешь, что я некомпетентен?
Джон бесстрашно встретил знакомый взгляд потемневших от ярости глаз.
– Сначала неподчинение прямому приказу. – Холодно начал сержант, но от его нарочито бесстрастного тона только сильнее прошибало холодным потом. – Потом – оспаривание решений командования. А сейчас…. Обвинение непосредственного командира в некомпетентности. Это – оскорбление старшего по званию. – Галлахен нехорошо сощурился. – Уж не мятеж ли это, боец?
– Ты прекрасно знаешь, что я имел в виду. Дэйв.
Жнец даже глазом не моргнул, когда стальная хватка сомкнулась на его камуфляжной куртке. В опасной близости к горлу.
– Для тебя я Садж, капрал. Или товарищ старший сержант. Как и для всех остальных.
– Ох, ну простите, товарищ старший сержант. – С наигранно-нелепой улыбкой в примирительном жесте развел руки в стороны Грим. – А я и забыл, что ваше имя – святая из святых для вас. Которую вы боитесь замарать кровью… Даже после 6 лет службы вы все еще…
Закончить Джон не успел. Что, впрочем, не трудно было предугадать. Отличный двенадцатибалльный по шкале Фаллаута апперкот заставил его оборвать душераздирающий монолог где-то на средине. Мгновенно сгруппировавшись, капрал рефлекторно ушел в сторону, что спасло его нос от более чем вероятного перелома. Сокрушающий удар пресловутого саджевого левого хука, тем не менее, вынуждена была принять на себя скула.
«Знатный синяк на пол-лица завтра будет» – отрешенно краем сознания отметил про себя Джон, сплевывая на пол металлический привкус крови. Каким-то чудом капрал все же изловчился поставить блок следующему саджевому выпаду и даже избежать подножки.
Впрочем, на исход партии это не повлияло ни коим образом. У сержанта был фулл хаус с самого начала. Танком переть на Галлахена врукопашную – не слишком изысканный суицид. Об этом знали все. Грим, как неформальная правая рука сержанта, также был об этом осведомлен. Лучше других. Что, впрочем, не больно ему помогло.
Джона и раньше посещали не самые блестящие и здравые идее в отношении своего сержанта. Но в последнее время их количество начало возрастать в геометрической прогрессии. Особенно – в опасной близости к их непосредственному виновнику. Вот и сейчас спровоцировать Галлахена на драку Джона заставила еще одна глупая, и – самое обидное, – ничем, помимо собственных эгоистических заблуждений, не обоснованная мысль.
Дальше все пошло как по маслу. Типичный сценарий типичного скучного побоища одного офицера с другим. Точнее – избиения одного конкретного унтер-офицера другим офицером непосредственно.
Джон прекрасно знал, что разъяренный Садж впадает в «состояние берсерка», стоит его лишь хорошенько вывести из себя. Что, по сути, он и сделал пару минут назад. Не очень интеллигентно, безусловно, зато действенно. Это давало некоторое тактическое преимущество, но, с другой стороны, повышло ставки раза эдак в три – самое меньшее.
Злой сержант сам по себе, без какой-либо дополнительной экипировки и амуниции, превращался в смертельное оружие. И без того сокрушительная мощь его нечеловеческой атаки возрастала в несколько раз, а стремление нести разрушения и сеять смерть превращалось в почти подсознательный, неподвластный контролю деструктивный инстинкт.
Другими словами, в отношении Галлахена выражение «берсерк» обретало совсем иное значение. Это была не просто красивая фигура речи. Садж действительно становился БЕРСЕРКОМ.
Но был в этом и позитивный момент. Ослепленный яростью и жаждой уничтожения, сержант оставлял небольшую брешь в своей всегда-идеально-непробиваемой защите. Чем Жнец не погнушался воспользоваться.
Однако, триумф, от пары-тройки пропущенных Саджем ударов, был недолгим. И, хотя капрал осознанно нанес все удары по кровоточащей, совсем свежей ране командира, спасения в виде долгожданной, такой необходимой ему форы, это не принесло все равно.
Почва под ногами вдруг утратила свое горизонтальное положение, и в следующее мгновение Джон удостоился чести на собственной шкуре прочувствовать всю прелесть пресловутого «народного локтя» сержанта. Воздух с шумом покинул легкие.
Подняться после такого «завершающего» приема просто нереально. Человек, послабее Грима, уже давно отправился бы «считать звездочки». Но Жнец все еще оставался в сознании, чем был бесконечно горд, хотя оказать хоть сколько-нибудь реальное сопротивление более был просто не в состоянии.
Перед глазами внезапно потемнело. Джон начал судорожно хватать ртом воздух – бесполезно, его доступ был перекрыт. Нависший над капралом Садж остервенело душил своего бойца, мертвой хваткой вцепившись тому в горло.
Грим конвульсивно дергался, извиваясь под сержантом, царапал его руки, но – тщетно. Высвободится из-под пригвоздившего его к земле 265-фунтовго офицера он не смог бы, даже не будучи в полубессознательном состоянии, как сейчас.
Жнец четко ощущал, что начинает терять связь с реальностью. Глаза застилала прозрачная пелена, адреналин больше не горячил кровь, а последние более-менее осмысленные обрывки мыслей начали медленно растворяться в неизвестности. Тьма неотвратимо поглощала его.
Но внезапно все прекратилось. Джон почувствовал, как его, словно тряпичную куклу, переворачивают на живот. Затем – легкое дуновение ветра, приносящее облегчение и долгожданную свободу. Вот только почему-то стало прохладно…
Его грубо одернули назад, бесцеремонно заламывая руки и стаскивая куртку… Стоп! Что??? Нехорошая догадка, словно пойманная птица в клетке, билась в голове, прорываясь сквозь затуманенное сознание и грозясь проломить черепную коробку своего владельца.
Снова рывок – на этот раз обжигающий холод ветра почти болезненно резанул опасной прохладой по ногам. Тотчас же все стало на свои места. Вот только глупое сознание отказывалось примириться с очевидным. Садж не мог так поступить. Кто угодно другой, только не его командир, не его Дэйв.
– Чертовски романтичное начало, – попытался съязвить Джон, ни на что другое в данный момент физически просто неспособный. На деле же вышел неразборчивый набор звукоподражаний и сиплого кашля, – отекшая глотка все еще отказывалась повиноваться хозяину.
Жнец даже не пытался сопротивляться. Даже если бы хотел, все равно бесполезно. Да и…. так ли уж он хотел? Когда горячая сильная ладонь недвусмысленно надавила на крестец, а колено решительно проскользнуло между плотно сжатых его собственных, упираясь в пол, тем самым заставляя развести ноги, Грима начали терзать сомнения. Весьма однозначные, надо отметить.
Внезапно резкая боль, молнией пронзившая все тело, моментально заставила Джона забыть обо всех своих философский размышлениях, которым он предавался до этого. Он болезненно зажмурился и сильнее сцепил зубы, дабы постыдно не закричать вслух.
Все что нужно – просто переждать эти бесконечные несколько секунд. И Жнец послушно выровнял сбившееся дыхание, сконцентрировавшись на попытке мысленно отключиться от восприятия собственного тела. Медитативная практика всегда раздражала его в концепции Восточных единоборств. Поэтому он регулярно пропускал ее во время тренировок. О чем искренне сейчас пожалел.
Капрал почти сумел забыться на короткое мгновение. Но Садж снова подался вперед, новым жестоким толчком врываясь внутрь него, и Джон лишь молча до крови закусил губу.
Синяки, ссадины, кровоподтеки, разбитая губа, наверняка вывихнутый локтевой сустав – все это ерунда. Боль от этих повреждений казалась не более чем фантомной на фоне настоящей боли, снедающей его и без того истерзанное тело изнутри. Он словно превратился в один сплошной комок нервов, и убежища от этой изощренной пытки просто не существовало.
– Ты достал, Рипер! – Задыхаясь, низко прорычал ему на самое ухо Дэвид, не прекращая и ни на секунду не замедляя грубые движения, истязающие его несчастного капрала. – Как же ты меня достал, черт бы тебя побрал!... Ненавижу!
Жнец лишь глухо простонал сквозь стиснутые зубы от особенно сильного и глубокого толчка. До него не сразу дошло, что командир к нему обращается. Всецело захваченный ослепляющей болью, его мозг был просто не в состоянии обработать какую-либо постороннюю информацию. Но пометку о том, что Садж только что предоставил какие-то ценные сведенья, над которыми обязательно следует поразмыслить… немного попозже, все же сделал.
Очень кстати вспомнив закон о силе противодействия, равной силе действия, Джон попытался хоть немного расслабиться. Затекшие от напряжения мышцы на мысленные уговоры поддались не сразу, но, как только приказ был приведен в исполнение, капрал отметил, что его участь ощутимо улучшилась. А сейчас надо отвлечься. Подумать о чем-то хорошем, о чем-то приятном…
«Мое имя – Дэвид Галлахен. Для тебя я просто Дэйв. Можешь звать меня Садж. Но, предупреждаю, – это право надо заслужить.» – Лучезарно улыбающийся высокий статный мужчина радушно протягивает ему руку для рукопожатия. – «Рад знакомству. Уверен, из нас получится отличная команда.»
«Перевязку? ...ты? О нет, приятель, без обидняков, но я еще слишком молод, чтобы умирать…. Э-эй-эй! Рипер, ты чего?.. Отставить, боец! Выполнять приказ, капрал Грим!.. » – Садж устало выдыхает и сдается. – «Черт с тобой. Подойди. Руку сюда… Да не задницу, идиот! Вот здесь зажми… Вот, а теперь свободный конец за локтевой сустав заведи. Нет, Рип, я пострадал не из-за тебя. Я пострадал ЗА тебя… Плотнее бинтуй. И не реви… Я сказал, не реви!..» – Бездонные карие глаза вдруг становятся темными, почти черными. Сержант берет своего бойца за подбородок и заставляет заглянуть себе в глаза, мгновенно утратившие былое глумливое выражение. – «Посмотри на меня. На меня. Ты предпочел бы пулю в своей голове пуле в моей груди? Всегда есть альтернатива, капрал. Я сделал свой выбор. И я ни о чем не жалею. Джон. »
«Ты шутишь, приятель! Отличные же девочки были… и мы им понравились. Что? Что значит – им понравился я, а не мы? Да что на тебя напало, Джонни? Влюбился, что ли… Серьезно?! Ну даешь!» – Галлахен звонко расхохотался, выставляя всем на показ свою белоснежную улыбку. – «Повеса номер один всея ВВС США Джонатан Грим влюбился! Обалдеть! Не знай я тебя, как знаю, может, даже и поверил бы!.. Кто она? Познакомишь?.. Вот как. С каких это пор ты начал секретничать?.. Определенно, она – что-то. Раз сумела так тебя задеть. За живое.» «Ты даже не представляешь, – загадочно улыбнулся в ответ Жнец, – НАСКОЛЬКО ты прав.»
Джон громко застонал, не в силах больше сдерживаться. И лишь когда этот абсолютно бесстыдный звук достиг его сознания, он понял, что происходит нечто совершенно уму не постижимое. Проведя поверхностное сканирование собственных ощущений, Жнец пришел к выводу, что он больше не ощущает боль. Точнее, не только боль. Но стонал-то он уж точно НЕ от боли.
Эндорфины? Кажется, так сержант называл это…. естественное обезболивающее. Как бы там ни было, сейчас капрал был безумно рад, что его организм так кстати начал их продуцировать. Хотя, откровенно говоря, он очень сильно сомневался, что в реакции его тела виноваты именно они. И, если уж речь зашла о гормонах, сам Жнец, скорее, сделал бы ставку на тестостерон.
– Дэйв… – Задыхаясь, сипло выдохнул Джон. – Дэвид…
Ему было плевать. Плевать, что он под своим непосредственным командиром, плевать, что он оскорбил старшего по званию и затеял с ним драку из-за пустяка, плевать, что этот человек час назад схлопотал пулю, предназначавшуюся ему лично, в очередной раз спасая его ничтожную жизнь…
И уж тем более ему было плевать, что он сейчас вдет себя как дешевая портовая шлюха, подставляясь тому, кто так грубо, практически силой взял его. Грим в безумном темпе подавался назад, добровольно прогибаясь под сержантом, насаживаясь на него, радушно принимая его всем своим существом. И, словно околдованный, не переставая, одними губами шептал его имя.
– Сукин сын! – Зло рычал сквозь стиснутые зубы Садж, нещадно увеличивая и без того сумасшедший тем. – Ублюдок!... Надо было дать им прикончить тебя!... Еще тогда – 5 лет назад…. Сволочь!.. Убью гада!...
Жнец честно пытался сконцентрироваться на словах сержанта, но с таким же успехом можно было бы попытаться высчитать валентность сульфатной кислоты или просклонять неправильные глаголы на немецком. В настоящий момент мозг Джона был занят совершенно другим. Ему было слишком хорошо, дабы он попытался обременить себя какими-либо иными раздражителями.
Внезапно Дэвид подался вперед и коснулся губами ключицы Жнеца. Джон послушно вынулся, безропотно подставляя шею для поцелуя… внезапно превратившегося в нешуточный укус.
– Дэйв! – Возмущенно запротестовал капрал. – Не… ООООХ!
Еще один укус – еще один поцелуй. Садж педантично покрывал укусами-поцелуями всю спину растянувшегося под ним мужчины. Он наносил раны, которые потом сам же зализывал. Складывалось впечатление, что он пытается причинить своему капралу боль. Но даже сам не до конца уверен, чего же хочет больше – сделать ему больно или приятно.
– Пожа…луйста. Прекра….ти. Я не….вынесу…больше!
Очень скоро Жнец приноровился к новому увлечению своего командира. Он даже нашел эту изощренную горько-сладкую пытку весьма… возбуждающей. Он просил Саджа остановиться, прекрасно зная, что тот сделает совершенно наоборот. Из принципа.
Еще один болезненно-сладкий поцелуй в шею, и тело Грима пробирает сладкая дрожь. Он стонет во весь голос, даже не пытаясь сдержаться. Наконец, сержант отрывается от его спины, слегка приподнимаясь на локтях, и протягивает свою руку…
– Нет… Дэйв!..
Галлахен едва успевает прикоснуться к самому сокровенному своего капрала, как тело Джона моментально выгибается дугой, сотрясаясь в нечеловеческих конвульсиях.
Садж сильнее подается вперед, всем телом впивается в лежащего под ним мужчину, каждой клеткой своего существа пытаясь вобрать его в себя, упиваясь его наслаждением.
– Джон, – раздается хриплый приглушенный стон над самым ухом капрала.
И где-то на краю сознания Жнец ощущает, как извергается мощный вулкан, исторгая свою обжигающую лаву внутрь его тела.
– Ненавижу. – Задыхаясь, шепчет сержант и приподнимается на локтях, избавляя, наконец, истерзанное тело Жнеца от своего недюжинного веса. – Господи, как же я тебя ненавижу!..
Джон честно пытался перевернуться и лечь набок. Но не смог чисто физически. Он боялся встретиться сейчас взглядом со своим командиром, но, все же, решился поднять на него глаза. Слишком много вопросов роилось у него в голове, и они настоятельно требовали ответа.
Садж предусмотрительно устроился так, чтобы капрал был в состоянии лицезреть исключительно его спину. Злобным взглядом побуравив несколько бесконечных секунд великолепные трицепсы, обтянутые золотистой кожей, Жнец оскорблено отвернулся.
«Мог хотя бы брюки снять. Скотина!» – это была последняя связная мысль, посетившая капрала Грима в тот день.
Что ж до ответов… Завтра будет новый день. Который, несомненно, принесет много нового и познавательного. А также расставит все недостающие точки над «и».
Утром Джон проснулся в сержантской палатке с жуткой головной болью и ломотой во всем теле. Совершенно ОДИН. Быстро, насколько только позволяло его нынешнее состояние, одевшись и приведя себя в относительный порядок, – хвала небесам и так предусмотрительно оставленным сержантом стимпаке и аптечке, – капрал Грим направился в точку сбора.
Времени совсем не оставалось. Вылет был назначен менее чем через два часа. Зачистка территории заняла не более 40 минут, и Садж приказал всем рассредоточится и подготовится к отправке. Ровно через час все подразделение уже сидело в вертушке, несшей их на базу.
За весь день они с сержантом не перекинулись и словом. Садж лишь отдавал приказы, касавшиеся всех непосредственно и никого конкретно. А в вертолете Галлахен виртуозно притворился спящим. Хотя Джон прекрасно знал, что это ложь. Из всех присутствующих Садж был последним, кто позволил бы себе такое безответственное поведение во время миссии. Пусть и на ее завершающем этапе, но все же.
После высадки сержант, как всегда, задержался в Ведомстве для рапорта и оформления отчета об очередном успешно завершенном задании. Гриму показалось верхом бестактности и глупости дожидаться, пока Дэвид покончит со всей этой бумажной волокитой.
Поэтому он с чистой совестью отправился домой. Он надеялся, что Садж сам вскоре позвонит ему. Но напрасно.
Прошел месяц с момента их возвращения, но от сержанта не было вестей. Хотя обычно между миссиями они частенько собирались с ребятами. И заводилой всегда являлся именно Галлахен, утверждавший, что сплоченный коллектив и есть залог успешной командной работы. От парней тоже не было ничего слышно.
А потом они получили очередное задание на отдаленной планете. Потом был Олдуэй. И Грим лишился всего сразу: погонов, команды, друзей, своей сестры и самого дорогого для него человека во всей вселенной.